«Выиграть войну так же невозможно, как выиграть землетрясение». Джаннетт Ранкин. Часть II.

«Реальность, - это всего лишь иллюзия, хотя и очень назойливая», Альберт Эйнштейн.

Итак, кому выгодны разворачивающиеся сегодня события с пандемией. А выгодно это целому ряду стран. Прежде всего США. Именно им сегодня необходим инструмент, который способен разрушить сформировавшийся в середине 90-х годов прошлого века, единый глобальный порядок, где доллар США является единственной мировой валютой. Мир технологично не готов к данной модели. На какой-то период времени, это было весьма эффективно, но в целом создаёт массу проблем, так как именно на США возложена роль мирового жандарма. А это весьма обременительно и затратно. При этом взимаемая дань с вассалов, едва покрывает эти расходы. Да и собственное общество привыкло чувствовать себя не бедным.

Хотя с одной стороны это и хорошо, что ты производишь самый рентабельный в мире товар, - доллар США. Но с другой стороны, это порождает множество нерешаемых проблем. Ты постоянно должен поддерживать баланс между внутренним спросом и денежной массой. Иметь возможность постоянно расширять долларовую зону на мировых рынках, за счёт его экспансии. Просто так, накачивать собственную экономику воздухом, в виде пустых долларов, губительно. Да, в этом случае нет проблем с постоянным ростом потребительского спроса, и это весьма ощутимый «плюс» для экономики, и если это реальный сектор экономики.

Но в США он совершенно не значительный, меньше 20%, а основная его часть виртуальный фондовый рынок, который не отражает реального состояния дел. А так, лишь сухие цифры и статистику. В следствии чего, на фондовом рынке постоянно образуются финансовые пузыри которые необходимо переодически «обнулять» управляемыми кризисами, когда не удаётся перенаправить эту денежную массу на внешний валютный рынок, за счёт импорта товаров, услуг и экспорта финансов. В итоге, ты постоянно стоишь перед поиском путей «обнуления» лишней денежной массы, ограничения роста долгового пресса внутри страны и ростом собственной экспансии на мировых рынках. И как оказалось, решать одновременно все эти три вопроса становиться просто не реально. В последнее время не всегда начал срабатывать очередной контролируемый обвал котировок на фондовых рынках, приносивший всегда необходимый результат. Перестало срабатывать расширения зоны влияния доллара, даже путём военных конфликтов. А проблема не исчезла. Она продолжает нарастать, как снежный ком. И когда твоя экономика ещё занимает первую строку мирового рейтинга, и ещё хоть как-то срабатывает имидж мирового гегемона, а валюта пока относится к основной резервной валюте мира, то твой основной экспортный товар, доллар США, всё так же имеет спрос на мировых энергетических и валютных рынках. Но это пока. И в этих условиях ещё спать можно спокойно.

Но ситуация начинает кардинально меняться. И долларовая зона начинает неуклонно сжиматься. Доллар США начинает терять энергетические и валютные рынки, превращаясь во второстепенный товар. У гегемона возникает лёгкое непонимание возникшей ситуацией... И всё чаще возникает вопрос, что предпринять и на кого надавить? А в стране в это время возникает эффект обратной тяги, начинается вливание излишка денежной долларовой массы с мировых валютных и фондовых рынков во внутреннюю экономику США. И итог получается весьма печальный. Как при пожаре, «эффект обратной тяги» охватывает пламенем всё помещение. Так и здесь. Перегрев финансового рынка порождает череду глобальных кризисов 2008 года.

А причина проста, исчез баланс между спросом на доллар США и его наличием в обращении. И все предпринимаемые меры не срабатывают и не приносят ожидаемого результата. Падает капитализация основных предприятий. За одну сессию, фондовый рынок может потерять до 4-5 миллиардов долларов США. При этом покрытие долговых обязательств финансового рынка, требует дополнительного вливания в размере 10% ВВП. Так не слабо для врачевания экономики. А при отсутствии внешнего расширения долларовой зоны, данный шаг ещё больше усугубляет ситуацию. И ещё больше требует не просто глобального конфликта и «обнуления» всех финансовых пузырей, а и полного переустройства всей системы. Так что, локальные войны в этих условиях были просто необходимы для стабильности существующей мировой финансовой системы. Иначе никак. Правда, и они уже не решают возникшие проблемы.

В следствии, возникает кризисная ситуация, аналогичная Великой депрессии 30-х годов прошлого века. Тогда тоже произошёл перегрев финансового рынка США, за счёт кредитования рынка земли, повлёкший за собой падение всех фондовых рынков США. И это происходило на фоне уже сформировавшихся нескольких новых технологичных зон: Британской, Германской, Американской, Советской и Японской.

Которые в итоге не смогли мирным путём провести раздел Европы, для чего и развязали Вторую мировую войну. Именно для разрешения экономического конфликта велись сражения на полях Европы, Африки и Азии. И уже по их итогам, победители как мы знаем сформировано всего два технологических рынка в основе которых лежали две диаметрально противоположные социально-экономические модели.

Сегодня мы становимся очевидцами возврата к ситуации, что предшествовала Великой депрессии начала 30-х годов прошлого века. Когда мир стоял перед необходимостью очередного передела мировых рынков с учётом сформировавшихся новых экономических реалий. По факту, сегодня идёт процесс формирования очередных четырёх технологичных рынков, за исключением лишь того, что вместо Британии сегодня выступает Евросоюз, а вместо Японии, - Китай. Именно они, стремятся перераспределить между собой всю глобальную экономику.

Здесь необходимо уточнить, что представляет технологический рынок, с экономической точки зрения. Прежде всего, это тот оптимальный производственный процесс, что обеспечивает эффективное разделения труда, между всеми субъектами экономического сообщества, связанного между собой законодательными актами. Основной целью данных процессов, является оптимизации эффективности самого производства позволяющее равномерно развиваться всем его субъектам. Другими словами, технологичный рынок это оптимальная объёмность потребительского рынка, что позволяет эффективно производить и потреблять внутри данного экономического сообщества его продукцию самого различного назначения, от швейной иголки до спутника связи военного назначения. Сегодня не проблема производить продукцию, сегодня проблема её эффективно продать, что и должен решать технологичный рынок, благодаря своей объёмности.

В чём проблема современной России и всех стран бывшего СССР. В период существования «плановой модели экономики», данные страны сформировали производственную кооперацию с объёмностью потребительского рынка более 500 миллионов человек. Это вполне эффективный для развития рынок. Большая часть которых проживала на территории СССР, остальные в других европейских странах СЭВ. Принцип разделения труда, был представлен международной кооперацией в рамках этого сообщества. Достаточно привести лишь два примера из автомобилестроения.

Так производимые в Венгрии автобусы «Икарус», поставляли во все страна СЭВ. И это было одно из крупнейших предприятий Венгрии. Вместе с тем, поставка комплектующих осуществлялась так же со всех стран СЭВ, что равномерно распределяло среди них добавочную стоимость на производимый автобус.

Второй пример. СССР поставлял в Югославию на металлургический комбинат в Смедерево железорудное сырьё. В свою очередь, Югославия поставляла со Смедерево стальной лист на АвтоВАЗ в Тольяти. После чего этот стальной лист возвращался обратно в виде готовых автомобилей ВАЗ. Подобных примеров множество.

И в этом была суть разделения труда в виде международной кооперации. Каждая страна стремилась максимально участвовать в процессе разделения труда с целью получения максимальной добавочной стоимости. Никому не было интересно создавать исключительно сырьевой продукт, тем самым получая минимальную добавочную стоимость и как следствие минимизировать доход, при максимальных затратах.

Как уже отмечалось, после 1991 года, произошли кардинальные изменения в сфере мирового распределения труда. Проигравшая тогда сторона, СССР и весь СЭВ, вынуждены были довольствоваться ролью сырьевого придатка к уже существующему производственному рынку «либеральной модели экономики». Став своеобразным донором потребления и сырья на целый десяток лет.

Одному определили роль «бензоколонки», другому роль большого металлургического комбината, третьему просто роль поставки дармовой рабочей силы на производственные площадки стран победителей. В принципе, это могло продолжаться ещё не одно десятилетие, сохрани США первую строку в списке мировых экономик. Все, скорее всего, довольствовались бы таким положением дел, так как не смогли бы возразить. Но с утратой мирового экономического лидерства, США уже не в состоянии манипулировать с валютным «пузырём». К тому же, интенсивно начали формироваться новые технологические рынки на Евразийском и Тихоокеанском пространстве, которые по праву потребовали более справедливых правил игры в глобальной экономике. К слову сказать, с приходом Трампа на пост президента США, он совершенно не возражает к пересмотру данных условий. Он прекрасно осознаёт, что проект под названием «Единый Глобальный Мир», не имеет ещё тех технических условий, что позволили бы ему существовать полноценно. Ещё невозможен полный финансовый контроль над человеком, так как все финансовые ресурсы не сконцентрированы в одних руках. Да, к этому стремится глобальный мир. Но в нём ещё слишком размыт весь финансовый ресурс, и он будет таковым как минимум пять десятков лет. А дальше посмотрим.

«Да разве плохо верить во всё тайное? В иллюзию, в сказку, в таинственный мир?.. Ведь это же, в сущности, самое поэтическое, может быть, самое главное в жизни...». Вячеслав Шишков, "Угрюм-река".

продолжение следует...